Акт 1.

Сцена 1.

Новый год. Квартира Кати. Вечер. В комнате в центре стоит стол, рядом — елка. Девушки помогают хозяйке накрыть на стол, парни сидят напротив него и разговаривают.

Шурик. Хочу вот прикупить сюда, в квартиру, велотренажер, по вечерам гонять на нем после работы. Вот туда поставить (указывает на угол комнаты).

Катя (из кухни). Я все слышу, никаких тренажеров, тут и так места мало! Да и потеть и прованивать всю квартиру мне не надо, у меня орхидеи тут растут!

Анна (Кате). О, да вы съезжаетесь?

Катя. Ну как бы планируем, у Шурика новая работа, можно начать жить вместе. Мне мама говорит: больше я тебя содержать не буду, или ищи работу, чтобы хватало денег жить самой, или выходи замуж. Пока я выбрала нечто среднее.

Ярослав отчаянно пишет что-то в телефоне – пальцы так и бегают, как будто играют какую-то сложную мелодию.

Шурик. Ты опять ей? Придет сегодня?

Ярослав. Пишет, что не может выбраться, такси отказываются ехать в их район, попутку ловит.

Шурик (достает из кармана карточку, протягивает Ярославу). Дай ей этот номер, знакомый таксист — свой человек, я ему тачку после аварии офигенно отбалансировал, он точно поедет, познакомишь хоть нас с ней. А то как-то вроде Новый год, как встретишь, так и проведешь. Ну, ты понимаешь, стремно как-то выходит.

Ярослав. Угу. (Дальше что-то пишет).

Шурик. А чего ты ей не позвонишь?

Ярослав. Не хочу навязываться. И потом, если она врет про такси, ей будет еще неприятнее.

Шурик.  Да ты гусар, суперкавалер! Давай за это выпьем! (Наливает обоим водки, выпивают). А то я тут вычитал в сети чудесное, оборжаться просто, где ж это… (достает телефон, тыкает в него не очень аккуратно пальцами) А, вот! Только тут нудно написано. В общем, новая мода – американцы или те, кто свалил из поганой Рашки в 90-е, очень сейчас там заскучали. Земля-то круглая, а жопа плоская, своим в другой стране трудно стать, если у нас родился. А  нас тут подъем, нанотехнологии. Заскучали, в общем, со своими импортными женами по нашим русским бабам. И, чтобы денег за разводы не платить, а там у них все четко – достань и положь половину имущества. .. в общем, стали они знакомиться с русскими телками в сети. Писать им письма, полные страсти, и все такое прочее. Наши бабы только тому и рады. Ведь, кому они после 30-то нужны, только старикам полудохлым в службах знакомств и зекам на нарах, сам понимаешь. А тут все вроде как по-настоящему. Тока фишка в том, что романы такие без конца. Тетки думают, что переедут жить к своим америкосам, а те их не зовут. Они ж не будут говорить про семью и мал-мала-меньше. Ну и вот так. Подлечивают себе нервишки и линяют. А наши бабы как были одни, так одни и остаются. Так что, уметь надо с бабами, а не то, что мы с тобой, вернее я, ты-то гусар. А меня Катька так лечит каждый день, мало не покажется – то ей надо, другое надо…

Ярослав. Ну, так-то у вас нормально вроде все. Съезжаетесь же. Почти семья.

Шурик. Кто ж против-то? Но, блин, когда мне было лет 18, я совсем по-другому себе все это представлял. Принцессы, они же не какают. Даже не пукают! А тут иногда такое…

Ярослав. Взрослеть хреново.

Шурик. И не говори, братан, и не говори.

 

Сцена 2.

Стол накрыт, все сидят за ним. Девушки наряжены, парни немного пьяны, все взволнованы. Фоном работает телевизор.

Катя. Надо не забыть загадать желание, сейчас бумажки принесу и зажигалку, если не упер никто.

У Ярослава звонит телефон.

Ярослав (берет трубку) Да? Все-таки не выходит?.. Почему?.. Понятно. (Встает из-за стола, идет на кухню и продолжает так же спокойно) А раньше никак это уточнить было нельзя? Я истерю? Да я совершенно спокоен, просто так никто не делает. Я уже понял. Только не соображу вот что – ты специально до последнего тянула? Хотела разойтись красиво? Думала, умная очень? А я-то да… Причем тут мои родители? И что, что я с ними живу? Они тебе сильно мешали все это время? А нормально, значит, все объяснить никак было нельзя? Надо было Новый год мне обосрать? Ну, спасибо тебе, милая, счастья тебе в личной жизни в наступающем новом году! Удачнее словить попутку! (Кидает трубку об стену. Делает несколько глубоких вдохов, поднимает части телефона с пола, собирает его, включает. Открывает на кухне холодильник, достает водку, берет в шкафу стакан, наливает дополна, жадно пьет).

В кухню заходит Катя.

Катя. Забыла рюмки, бокалы взяла, а рюмки забыла. (Роется в шкафу).

Ярослав. Помочь?

Катя. Да нет, все в порядке. Тебе помочь?

Ярослав (Усмехается). Мне уже мало чем поможешь.

Катя. Радуйся, пока один. Потом наедине с собой побыть не сможешь ни минуты.

Ярослав. Я и сейчас не могу, родители же. Хотел съезжать, нашел работу, квартиру с парнем на двоих снимали бы, каждому по комнате в двушке, но обломилось, хорошо, не договорился. Думал, Оксана понимает. А ее, видите ли, «задолбало на кухне с твоей матерью о будущих внуках говорить». (Кривится). Как ты Санька терпишь каждый день?

Катя. Я просто не могу спать в пустом доме. И душ принимать. Нужен кто-то рядом. С ним весело. Да и вижу я его только по вечерам. Он иногда до ночи в автосервисе торчит. Не знаю, что было бы, не брось он универ.

Шурик (Внезапно появляясь на кухне). Был бы ботаном, как дед мой. Академиком каких-нибудь наук вот в тааааких очочках! Пошли уже, скоро перзидент Роисси начнет вещать, Аня там кудахчет уже вовсю.

 

Сцена 3.

Все за столом. Записывают желания. Фоном из телевизора идет обращение президента.

Катя. Ну как, все записали, поджигаем? (Сначала сама, а потом передает зажигалку Анне и Шурику, которые  зажигают свой небольшой кусочек бумаги и кидают сгоревшую часть в бокал с шампанским).

Бьют куранты. Все обнимаются, целуются, пьют какую-то мутную жидкость вместо шампанского, кроме Ярослава,  который выпивает рюмку водки, не чокаясь ни с кем.

У Ярослава пикает телефон. Он достает его, это смс. Читает, убирает обратно в карман.

У всех звонят телефоны, каждый уходит в отдельный угол и начинает поздравлять тех, кто им позвонил. Через некоторое время все возвращаются, Шурик разливает шампанское по бокалам.

Шурик. Когда я был маленький…это тост, если кто не понял, гыгы. Так вот, когда я был маленький, то очень хотел иметь свое «гнездо». Не домик, с папой и мамой, а свое, совсем свое. Типа норы.

Анна. Где кролик.

Шурик. Угу. Всегда хотел быть взрослым. Ну, и когда отец умер, я решил начать воплощать эту тему. А так, кем бы я был? Инженером, как мать моя хотела? Не, это не то. Сейчас я поднимаю нормальные бабки, у меня под боком красивая девушка, нора, в которую я все тащу. Чтобы было ради кого жить, а не так, чтобы все себе и себе. А тост мой такой – пусть наши мечты исполнятся именно в таком виде, как мы хотели!

Анна. И пусть это случится поскорее!

Ярослав (Сухо). Ура!

Все выпивают.

Звонок в дверь. Катя открывает. На пороге стоит мужчина средних лет с длинными седыми волосами.

Игорь. Я к Анне.

Катя со смехом. Кажется, кто-то заказал Боба из «Твин Пикса» на праздник. Аня! (Зовет ее)

Анна вздрагивает и выходит в прихожую.

Игорь. Ну вот, я пришел.

Анна молчит. Так тянется пару минут. Она просто стоит и смотрит на этого человека. Ее лицо ничего не выражает.

Игорь. Ты не ждала меня? Алиса сказала, что ты ждешь, и я пришел. Она прислала мне этот адрес смской.

Анна захлопывает дверь прямо перед лицом Игоря и уходит в комнату. Молчание.

Раздается телефонный звонок. Это мобильный Анны. Она берет трубку. Слышно, что кто-то настойчиво что-то говорит на другой стороне трубки, но Анна все время молчит.

Анна (в трубку) Больше всего на свете я не люблю сюрпризы, извини. (Вешает трубку).

Шурик. Ну вот, обосрала чуваку Новый год. Издалека он шел?

Анна. Из другой части города.

Катя (со смехом). Ты где его откопала?

Анна. В сети. Переписывались иногда. Знакомый знакомой. Но я его не видела ни на фото, никак. А тут она пишет, что ему не с кем отметить новый год, и «пусть он к тебе придет». Ну да, я же со всеми на свете незнакомыми людьми его отмечаю, а не только с друзьями, тут же ночлежка буквально. Я ей ничего не сказала, но вот, откуда-то он прознал адрес и приперся.

Шурик. Ну ты круто его обломала!

Анна. Я боюсь чужих людей и не люблю сюрпризы. Сеть сетью, но мы же в реальности живем. Брр… Надо выпить. Есть тут чего покрепче? (Наливает себе водки, пьет залпом). Ну вот, опять я одна на Новый год.

Катя. А что ты хочешь, кавалера вон, отшила. Надо вам со Славиком скооперироваться.

Анна (Разгоряченная от водки). Ты-то, я смотрю, правильная такая стала, офигеть, мать семейства. (Начинает злиться и сама себя раззадоривает). А Сашке-то говорила, как с ним познакомилась вообще? (Наливает себе еще выпивки). Он-то знает, что все было на спор?

Шурик. О-ба, ну-ка, давайте-ка с этого момента и поподробнее, девочки.

Катя зло смотрит на Анну.

Катя. Так вышло, что мы в тот день с Аней поспорили.

Анна (злобно жуя оливье). Угу, ссыкло ты, или, как говоришь, смелая.

Катя. А я была немного злая, и повелась на Анины подколы. Хотя обычно я на них не реагирую.

Анна. Ты просто проспорила мне, забыла уже.

Катя. Забыла. И на что мы спорили?

Анна. Я тоже не помню,  но не суть же. Суть, что ты проспорила. Хаха.

Катя. Збс смешно.

Анна. Ну, мне тогда было.

Шурик. Так что дальше-то, Склифосовский?

Анна. Она должна была подойти к двери в ваш учебный корпус, познакомиться с первым парнем, кто войдет туда и поцеловать его через 10 минут после знакомства.

Шурик. Ну вот, а я-то думал! (Хлопнул по столу рукой и расхохотался. Кате) И ты ведь ни разу мне не говорила об этом!

Катя. Потому, что это тупость. Мне повезло, как в картах, нечего раскидываться возможностями и болтать лишнего.

Анна. Ты говоришь так, как будто тебе 70 лет!

Звонит телефон Анны. Она берет трубку.

Анна. Ну чего тебе опять? Да ну прекрати! Ну и что, что Новый год? Ну и что? Ну мало ли кому хреново и жить не хочется, что, надо сразу вешаться что ли? Да ну хватит, мы в первый раз встретились вообще. Ты взрослый мужик, прекращай истерики. Где ты ходишь? Ладно, сейчас спущусь с кем-нибудь. (Вешает трубку).

Анна (Всем). Это Игорь. У него нет денег, чтобы ехать обратно. Купил какое-то бухло и забыл, что на Новый год двойные тарифы на такси. Просил в долг. Я боюсь идти одна. Кто-нибудь спустится со мной?

Ярослав. Давай, я схожу, подышу воздухом заодно, проветрюсь. Да и Кате с Шуриком мы тут успели уже надоесть.

 

Сцена 4.

На улице скользят по льду Анна и Ярослав. Она обняла его за рукав, и еле идет – очень скользко. Он буквально тащит ее по дороге. На углу дома стоит Игорь, смотрит на небо, где каждую минуту взрываются фейерверки. Он пьет портвейн из горла, и качает головой.

Игорь (Анне) О, у тебя уже кавалер нашелся, быстро ты.

Анна. Не твое это дело. Сколько нужно денег на проезд?

Игорь. Нисколько. Мне просто хотелось поговорить с кем-нибудь в Новом году. Стою тут с самих курантов. Отметил его с каким-то продавцом в ларьке. Никогда не думал, что это так весело. Потом на улицу повалили люди. Пьяные, счастливые. Каждый новый год они верят, что их жизнь изменится. Срутся между собой, изменяют, обкрадывают, дерутся, садятся в тюрьму, но ровно 31 числа все резко становятся идиотами и начинают верить в новогоднее чудо. Хотел покончить с собой, но от этой бешеной эйфории внезапно передумал. Слишком уж это было бы странно на общем фоне. Вот 1 числа или в другие выходные дни – самое то. Но все равно боюсь, вдруг на каток захочется, или в снежки со школьниками поиграть в парке. Или даже с горки скатиться.

Ярослав. Так хорошо же.

Игорь. Да не скажите, молодой человек. Это вам сейчас лет 20 с мелочью, а мне столько же и умножить на два. И при этом мы с вами примерно в равных позициях  – у вас ветер в голове, у меня тоже. У вас дыра в кармане, у меня – в обоих. У вас ни семьи, ни детей, у меня — тем более. И опыта жизненного у нас тоже примерно одинаковое количество. Но я в два раза старше.

Анна. Такие, как ты, всю жизнь ноют. А потом живут дольше всех и мудростью делятся с миром. Такие, как ты, не кончают жизнь самоубийством. Тебе просто скучно.

Игорь. Да, Аня, ты права. Но, иногда даже у каких сухих червяков, как я, бывает депрессия. И чтобы не слететь совсем с катушек, я пришел к тебе. Я не похож на принца, тут ты права, но я и не предлагал себя в такой роли. А тебе нужен принц, правильно? Тогда извини. Тебе замуж поскорее хочется выскочить, а тут припирается какой-то лохматый мужик, конечно. Что же я не сообразил-то. Извини. (Хлебает из горла. Протягивает остальным) Никто не хочет? (Анна и Ярослав отрицательно качают головами). Ну, мне больше достанется. (Чокается о стену). С новым счастьем! Пойду, что ли, посмотрю, как люди праздник отмечают. Извини меня, Аня, не сообразил я, чего тебе надо. Все о себе думал. А ты еще маленькая, в любовь не наигралась. Ну, играй тогда, пока не надоест. (Пожимает руку Ярославу). Удачи вам с этой девушкой. (Уходит).

Анна. Придурок какой-то. Пойдем обратно?

Ярослав. А, может, посмотрим немного на салют? Красиво же. Тем более, Шурик меня попросил немного погулять…

Анна. А, ну раз такое дело. А немного, это сколько?

Ярослав (со смехом) Сказал: «Погуляйте хотя бы полчаса».

Анна. Да, отличные у нас друзья. Гостеприимнее не придумаешь.

Ярослав. У них только начало все складываться, не злись. Давай лучше мне свою руку, а то еле идешь же. Пойдем, посмотрим, как фонарик в небо запускают. Тебе же наверняка нравятся фонарики. Они всем девушкам нравятся.

Анна. Угу, я такая же банальная, как миллион других девушек. И, если его повесит кто вконтакте, я обязательно нажму на сердечко, не переживай, да, я именно такая.

Ярослав. А кто говорит, что это плохо?

Анна. Оу, это стало вдруг правилом хорошего тона?

Ярослав. Да нет, но это нормально, я считаю. Ненормально вести себя так, а потом сливаться в самый последний момент на Новый год (Пауза). Извини, я напился и ною.

Анна. Сильно переживаешь?..

Ярослав. На самом деле, нет. Я даже немного рад, что так вышло. Она постоянно требовала от меня что-то. (Начинает немного тараторить). На первом свидании нужно было принести каких-то цветов, именно таких, как она любит, без вариантов. Забыл их название (Смеется). Ходили мы всегда только в те кафе, которые она любит. Ну и про меня там вообще никто ничего не спрашивал. У нее словно был какой-то план, в котором все уже заранее расписано, правда, все, что нужно было дальше делать, знала только она. А я, как кутенок, ориентировался на запах хозяйки.

Анна. Чего ты тогда раньше не слинял?

Ярослав. Ну, как…(мнется).

Анна. Секас и все такое? (Смеется)

Ярослав (Смеется) Ну как бы да. Тем более, особо каких-то других вариантов не было, так что форсировать события тоже не нужно было. Я хотел одного – переехать на съемную квартиру и жить сам себе. Остальное просто шло по ходу. Обидно, конечно, что она так меня кинула под самый новый год.

Анна. Ты не жег бумажку с желанием, почему? Ведь загадал же все равно что-то, так? Наверняка, чтобы она к тебе в следующем году вернулась?

Ярослав. Неа. Тупость там, по мелочи, не хочу говорить, а вдруг это мой последний шанс? (Смеется). Таких, как она, встретить не сложно. Сложно встретить кого-то, с кем можно нормально поговорить в течение хотя бы получаса без всяких: «О, я смотрела по ТВ передачу, там говорили, что плесень может захватить мир». Ну, или «Ой, мне Ирочка сейчас пишет, что на соседней улице стали продавать вкуснейшее тирамису. Я знаю, ты сейчас ничем не занят. Если ты меня любишь, то знаешь, что делать. Вперед, мой тигр, ррр!».

Анна. Она серьезно тебе так говорила?

Ярослав. Ага.

Анна. И ты ходил за этим тирамису? (Ярослав кивает) И это все из-за секса??

Ярослав. Ну, ты знаешь, там такой секс, не во всякой порнухе такой бывает. Такие дамы-то тоже знают, что составляет их вес и за что их так любят.

Анна. А их любят?

Ярослав. Всех любят. А потом нет. Или наоборот.

Анна. А я верю в вечную любовь!

Ярослав. Я догадался. Тут не сложно. Ты и что-то подобное скорее всего в записке пожелала.

Анна (передразнивая) Что-то подобное. (Подскальзывается. Ярослав ловит ее. Их лица сближаются. Он неловко целует Анну. Она не сопротивляется).

 

Сцена 5.

Квартира Кати. Ярослав и Анна возвращаются обратно.

Шурик. Вы там водку искали в магазинах?

Анна. И выпили ее всю!

Катя. А я торт как раз достала, давайте чай пить!

Ярослав. Мы видели, как глава армянского семейства тушил во рту бенгальский огонь и зажигал его о свою лысину.

Шурик. Ну, этот день точно запомнится вам надолго!

Анна. А еще мы запускали гигантский воздушный фонарь в небо и даже написали на нем пожелания.

Ярослав (С улыбкой). Владелец фонаря не смог устоять перед напором Анны и поддался.

Катя разливает чай, режет торт. Все пьют чай. Парни уже изрядно пьяны, под столом стоит несколько бутылок.

Шурик. Что-то я уже устал.

Катя. Ничего. Сейчас спать ляжешь, все будет нормально.

Анна. Ой, я, наверное, домой поеду.

Шурик. Не переживай, все уместимся. У Кати тут большой диван и еще есть здоровый надувной матрац.

Катя (Шурику). Вот мы с тобой как раз ляжем на нем как гостеприимные «хозява».

Шурик. Я бы сейчас и лег, если честно.

Катя. Ладно, стелю. (Открывает шкаф, достает матрац, насос для него и постельные принадлежности. Подключает насос к матрацу, который надувает его, застилает постель).

Анна. А мы с Ярославом на диване ляжем?

Катя. Ну вы же не против, я надеюсь?

Шурик (со смехом). Твой кавалер с длинными волосами ревновать не вернется?

Анна не знает, что сказать.

Ярослав (Анне). Если хочешь, я в кресле посплю.

Катя. Ну что за детский сад! Поспите вместе одну ночь, никто же вам сношаться не предлагает!

Шурик. Только советует! Но не настаивает! Персональная рекомендация, практически Минздрав! (Обнимает за ногу Катю). Глафира, подай кефира! (Падает на матрац, притворяется спящим).

Катя застилает диван для Анны и Ярослава.

Анна. Я пока чай попью.

Ярослав ложится на свою сторону дивана спиной к залу.

Анна пьет чай, Катя убирает со стола. Когда Катя практически заканчивает, Анна уносит чашку на кухню. Помогает Кате сложить все в посудомоечную машину. Возвращаются с кухни вместе. Катя ложится к Шурику, тот поворачивается и обнимает ее рукой во сне. Анна сидит какое-то время, после снимает кофту и ложится на свою сторону дивана. В комнате полумрак. Потихоньку Ярослав пододвигается к Анне и начинает обнимать ее. Та аккуратно убирает его руки. Через некоторое время он повторяет свою попытку. Анна тихо встает и уходит на кухню. Туда же идет Ярослав. Он обнимает Анну, сажает на подоконник. Затемнение.

 

Сцена 6.

Утро. Катя и Шурик спят, обнявшись. У Шурика изо рта течет струйка слюней и вытекает на руку Кати. Та ничего не чувствует. Анна и Ярослав просыпаются примерно в одно и то же время, тихо одеваются. Ярослав идет в туалет, затем на кухню и пьет воду, Анна – в туалет, затем в ванную, через некоторое время возвращается в комнату, чтобы поправить макияж. Туда же возвращается Ярослав.

Анна (словно хочет успеть что-то сказать, пока ее не опередили) Ничего не было. Продолжения не будет.

Ярослав. И тебе доброго утра.

Анна. Пойми, Слав, это было ошибкой. Мы напились. Давай не будем все это обсуждать.

Ярослав. Хорошо. Просто…

Анна. Не нужно. Пусть все останется приятным воспоминанием. Мне было хорошо. А теперь я пойду домой. Спасибо тебе за вчера (Собирается, уходит).

Ярослав замирает. Он стоит так две или три минуты. На кухне ровно тикают часы, из крана в раковину капает вода. Ярослав идет на кухню, выпивает стакан воды.

Собирается и неслышно закрывает за собой дверь. Катя и Шурик так же тихо спят вобнимку.

 

Акт 2.

Сцена 1.

Шурик требовательно звонит в дверь Кати несколько раз. Он весел, напевает песню и размахивает в такт рукой: Эй, давай уже, открывай что ли!

За дверью тишина.

Шурик. Эй, сова, открывай, медведь пришел, я знаю, ты там! Ну-ко на-ка! (Стучит).

Через некоторое время дверь открывает Катя, выглядит она немного неопрятно.

Шурик. Задрыхла что ли? (Заходит, идет на кухню. Там сидит Михаил Иванович, невозмутимо пьет чай из чашки, выглядит вполне аккуратно, только на ногах у него нет носок).

Шурик (Михаилу). Здравствуйте, Михаил Иванович, не ожидал вас тут встретить. Как жизнь? (Тот молчит, не реагирует на Шурика).

Катя (Шурику). Чаю?

Михаил Иванович (встает). Пожалуй, мне пора.

Катя (Михаилу Ивановичу). Не забудьте портфель и книгу, которую нужно сегодня сдать в библиотеку, я в читальном зале на ночь брала. Она на столе в комнате. (Наливает Шурику чай, с грохотом ставит чашку на стол, немного чая проливается и капает Шурику на брюки, он дергает ногой, смотрит зло на Катю, но молчит).

Михаил Иванович уходит за портфелем, Катя провожает его в коридор, хлопает дверь.

Шурик (сразу, как только захлопнулась дверь, орет). Ты ебанулась совсем? Трахалась что ли с ним? А как же мы? Сууука!

Катя. Кверх каком (Вытирает пролитый чай, садится рядом). Была любовь, а теперь, блять, ремонт. (Пьет свой чай).

Шурик (орет дальше). Тебе взъебать что ли по роже, чтобы опростилась? (Берет кусочки сахара и кидает резко, по очереди, точно в голову Кате. Истерически смеется). И нашла, блять, с кем. Он зимой в сандалиях ходит, над ним все угорают, чо, не знала? Да он лох, чмырь библиотечный. Ну ты даешь. Я думал, ты нормальная баба, а ты, блять…(не может найти подходящее слово), ты, блять…карьеристка! (Подходит к окну, смотрит, как Михаил Иванович идет по улице. Через паузу). И как мы теперь, Кать? Эээх..

Катя. Будем сидеть на попе ровно, глядишь, не упадем. Денег принес?

Шурик (достает карточку, кидает на стол). Там мало, сколько дали. Не оформили, даже по договору. (Смотрит пристально на Катю). Кать, ну зачем ты так, тем более, с этим стариком? Меня же все парни засмеют, если узнают.

Катя. Заебал ты меня Саша потому что. Заебалась я с тобой за эти годы. Жить нам на что? Так, до старости, пахать, как родители, как бабка моя? Ездить на дачу, полоть огород, растить картошку, моркошку и помидор? Тебе похрен, а я не молодею. Мне уже рожать пора. Кого я рожу? И кому, тебе что ли?..

 

Сцена 2.

Те же. Звонок в дверь. Пришла Анна с подругой.

Анна. Чего грустим? У вас вон на стене какой-то дебил написал: «Улыбнись, все будет заебись», не ты, Шурик? (В тишине смеется только она одна). Чаю мне! Кстати, это Фанни, знакомьтесь.

Все молчат, не смотрят в ту сторону, где стоит незнакомая девушка.

Фанни (смущенно). Привет.

Шурик (Поворачивается, улыбается Фанни). Оу, приятно познакомиться, мадам! Откуда у Анны такие симпатичные подруги?

Фанни (Смущенно). Мы вместе работаем в газете.

Анна и Фанни садятся за стол, Катя наливает им чай.

Анна. Фанни к нам недавно перевели. Она у нас маленькая звезда, написала материал про мужика, который устроил конкурс в магазине, кто больше всех выпьет. Помните, я говорила?

Катя (Равнодушно). И что в этом такого невероятного?

Шурик (Наигранно весело). Как что, там все перепились и передохли, ты правда, что ли не знала? (Подсаживается к  Фанни поближе). И что же, ты все это разузнала?

Фанни. У меня есть знакомые в следственном, нужно было сделать всего пару звонков. Ничего особенного. (Скромно улыбается Шурику). Сложнее было разыскать свидетелей и родственников обвиняемого и разговорить их.

Анна. Я же говорю, звезда растет, ей палец в рот не клади. А чего вы такие мрачные? Нам за эту историю денежек подкинули, агентство распиарилось на всю Россию, даже в телике на нас сослались. Так что отстегнули нам премиальных. Айда кутить? Или вы с такими кислыми рожами будете дома сидеть, друг друга пугать? А то, может, боулинг, бильярд или роллов каких навернем?

Катя. Мне надо убраться в квартире.

Шурик (подмигивая Фанни). А я схожу. Погоняем шары? (Вынимает телефон и набирает номер). Алло, нам машинку бы. Да. 3-я Советская, 7, седьмой подъезд. Ехать на Каспийскую, клуб «Джокер».

Анна (Кате). Ты точно с нами не пойдешь? Потусим?

Катя. Натусилась сегодня уже. (Подходит к мойке, достает небольшую метлу и начинает сметать кусочки сахара и песок с пола. Шурик пододвигается ближе в Фанни и что-то шепчет ей на ухо, та улыбается. Анна пьет по ошибке чай, оставшийся от Михаила Ивановича. Пикает телефон Шурика, ему пришло смс).

Шурик (читает). Вас ожидает вишневая Лада Калина номер, блин, все равно не запомню.

Анна, Шурик и Фанни уходят, Катя продолжает подметать пол на кухне. Внезапно обращает внимание на стол.

Катя. Карту забыл, дебил. Тусовщик, блин.

 

Сцена 3.

Анна сидит в шумном кафе с Ярославом.

Анна (немного нетрезвая, показывает Ярославу фото в телефоне). Он симпатичный, да? Не то, что русские мужики, небритые, вонючие, матом ругаются. Вова не такой. Он мииилый. Смотри (сует Ярославу телефон в лицо).

Ярослав. А почему он ни на одной фото не улыбается?

Анна (смеется). Ты ничего не понимаешь, Слава. Он не чета нам, это мы с тобой бродяги, голытьба без дома и хаты, а он суровый американский мэн с пожизненным кредитом в миллионы долларов на недвижимость, с машиной, размером с трактор, и посмотри, как он одет хорошо, ухожен. (Поет) «Я так люблю тебя, Вова!..».

Ярослав молча ест.

Анна. Я тебя, наверное, совсем достала. Прости. Но скоро я уеду, у меня будет грин кард и я буду сидеть у его дома, качаться в кресле-качалке и смотреть, как волны океана набегают на песок. И ни о чем не думать: ни о деньгах, ни о родственниках, ни о том, что я ничего в жизни не добилась и никто меня, кроме него, никогда не любил.

Ярослав поднимает голову, смотрит внимательно на Анну, но продолжает молча есть.

Анна. Когда я была маленькая, я мечтала о чем-то подобном. Как в мультике, ты живешь тихо-мирно, а потом ниоткуда появляется он, прекрасный мужчина, и жизнь обретает смысл. Не нужно ехать на трех транспортах на работу, слушать, как каждый день матерятся кондукторА, по вечерам дерутся алкаши в трамваях и воры режут женщинам сумки, чтобы вытащить несколько тысяч. А потом писать об этом в криминальной сводке каждый день. У меня ведь знаешь, как начинается утро? С точного пересчета количества всех погибших за вчера. За каждую «прикольную» историю я получаю гонорар. Поэтому пишу я их много, Слава, как никто другой. Потому, что это деньги. А я не хочу. Я хочу слушать ракушки и прятать ноги в песок. (Снова достает телефон) Вот, смотри, какие у него красивые руки!

Ярослав послушно берет в руки телефон и смотрит на фото мужчины. В какой-то момент слишком долго, чем нужно для приличия. Он словно задумался о чем-то своем.

Ярослав. Аня, я вдруг он неадекват? Чего он не нашел себе там кого-то в свои 40?

Анна (агрессивно). А ты чего не нашел?

Ярослав. Я, может, и нашел, но мне содержать ее не на что.

Анна (все так же агрессивно). Ну да, ты же у родителей живешь, как я забыла! Тебе этот счет оплатить?

Ярослав. Сейчас придет человек, он мне должен, он все оплатит.

Анна. Ну вот поэтому я и выбрала Вову. Он присылает мне подарки, делает много заказов на ибее и амазоне. Даже маме платок прислал с распродаж, цветастый. Кто на такое способен?

У Ярослава звонит телефон.

Ярослав (в трубку). Да, я тут. Да, сейчас. У стойки через минуты три. (Анне) Я сейчас отойду на минуту по делам, скоро вернусь.

Анна. Хорошо.

Ярослав уходит. Свет гаснет, включается софит, который освещает только Анну. Она смотрит на фото Вовы и улыбается. В другой части зала включается еще один софит. Ярослав во фраке с гигантским букетом роз начинает петь песню «Я люблю тебя до слез» и постепенно подходит к столику Анны. Она не замечает его, рассматривает фото Вовы, улыбается и поглаживает ее пальцем. Ярослав поет, кладет цветы на столик Анны, та все так же не обращает на него внимания, он уходит, песня затихает. Загорается свет. К столику Анны подходит официант.

Официант: Ну что, доели? Оплачивать будем?

Анна. Да, конечно. (Вкладывает в счет карточку).

 

Сцена 4.

В гостиной у Кати на диване сидит хозяйка дома, на небольшом стуле рядом с ней грузный Михаил Иванович.

Михаил Иванович. Я могу уйти от нее в любое время.

Катя (перебивает). Но не хочешь?

Михаил Иванович. Катя, хватит давить. Моя дочь не намного младше тебя.

Катя (кричит). А чем ты раньше думал? Этим? (показывает на учебник на столе). Придумал себе жизнь со сказочными героями и про них только и говоришь? Чего же ты их не трахаешь? А я живая, вообще-то. И дальше жить хочу. Долго и счастливо.

Михаил Иванович. Со мной не получится долго.

Катя. Хаха, какой ты остроумный, Михаил Иванович. Просто шутник.

Михаил Иванович. Чего тебе надо? Чтобы я ушел от жены? Ты этого хочешь?

Катя. Нет, я знаю, что ты этого никогда не сделаешь, ни для меня, ни для кого-то еще. Я не такая дура, как другие!

Михаил Иванович. Тогда чего тебе надо? Может, ты придумаешь сначала, а потом будешь орать? Дать тебе денег? Тряпок купить? Ювелирку ограбить?

Катя. Мелко ты мыслишь, а вроде умный человек.

В дверь звонят. Приходит Анна.

Анна (как ни в чем не бывало). Здравствуйте, Михаил Иванович! Привет, Катя! У меня новость, я только что из визового центра, где мне все бумажки делают для поездки, тут у тебя на первом этаже, – все выгорело, представляешь, я уезжаю завтра в Штаты! (Трясет какой-то бумажкой). Ну все, не буду вам мешать. Завтра в 9 встречаемся на вокзале, Катя, будь! Я на работу! Расскажу там всем! (Убегает).

 

Сцена 5.

Вокзал. Ранее утро. Шурик в обнимку с Фанни, Ярослав и Катя ждут Аню. Та подъезжает с носильщиком, у него несколько необъятных чемоданов на тележке.

Катя. Аня, ты чего, сдурела, как ты их потащишь?

Анна. Я все рассчитала, тут все мои платья и все ценное, что я скопила за жизнь. (Обращаясь к Шурику и Ярославу) Мальчики, помогите занести их вовнутрь. (Те с трудом переносят чемоданы в вагон).

Катя. Аня, ты совсем больная? Ты на одних носильщиках разоришься, там же еще потом ехать в сто пересадок. Ты чем думала?

Анна. Катя, я все продумала, я просто не хочу возвращаться. Совсем. (Улыбается). Хватит грустить, улыбнись. Побудь хоть немного позитивной! Порадуйся за меня, посмотри, как я счастлива. Хотя бы сегодня! (Обнимает Катю. Открывает сумку, достает небольшое колье) Вот, это подарок тебе. Мне его подарила бабушка. Вряд ли его пропустят через таможню, поэтому бери. Это семейная ценность, передай ее потом по старшинству своей дочери. Пусть оно принесет тебе счастье, Катюша, как мне! (Обнимает Катю еще раз, плачет). Я так счастлива!

Из вагона выходят Шурик и Ярослав.

Анна. Шурик, Слава у меня и для вас есть подарки. (Достает из сумки кольцо, протягивает Шурику) Вот, это очень старое кольцо. Видишь, оно такое необычное, с узорами? Подари его той, кого полюбишь. Мне оно приносило удачу. А тебе (достает какой-то предмет из сумки, протягивает Ярославу) я хотела оставить это. Помнишь, что это такое?

Ярослав. Да. Это бадминтонный волан. Ты сохранила его?

Анна. Ты же знаешь, я – хомяк, все храню (Смеется). Помнишь тот день?

Ярослав. Мы тогда познакомились. На тебе было синее платье в мелкий цветочек и светлые туфли. Ты натерла левую ногу и немного хромала. Я купил тебе клубничное мороженое, которое ты не пробовала раньше и очень хотела найти, но потом ты сказала, что это самое гадкое, что ты ела за всю жизнь.

Анна (смеется). Ну у тебя и память! Я помню только, что меня потом рвало всю ночь этим мороженым, потому что мы потом играли в бадминтон, и у меня что-то случилось с желудком. Сколько лет-то прошло!

Ярослав. Восемь. Анна, давай поговорим минутку.

Анна (смеется). Нет, Слава, уже поздно, давай потом на месте по скайпу потрещим, а?

Ярослав (подавленно). Да, конечно..

Анна (подпрыгивая). Я так счастлива, ты не представляешь! Он меня любит, как никто не любил раньше! Совсем скоро мы увидимся, ооо, как я жду, не дождусь уже! Скоро я стану мисс Владимир Волков!

Проводник. По вагонам! Все по вагонам!

Анна (Фанни). Дорогая, извини, что я не приготовила тебе никакого гостинца, просто не думала, что ты придешь сюда сегодня.

Фанни. Да ничего, Аня, не страшно.

Анна. Значит, повезет в любви!

Анна поднимается по ступенькам в вагон и машет рукой друзьям. Ярослав и Катя вяло машут в ответ, Шурик обнимает Фанни и говорит ей что-то на ухо, та смеется.

Фанни (Шурику). Что она тебе там дала?

Шурик. Какое-то древнее кольцо. Надо?

Фанни. Дай померить. (Берет кольцо, пытается надеть на палец, то не подходит. Надевает на другой, как раз. Вытягивает изящно руку) Красиво? Что-то мне не очень (Пытается снять кольцо, у нее не выходит, злится, пытается снова) Дурацкое кольцо!

Шурик. Дай помогу (Пытается помочь Фанни, делает ей больно).

Фанни. Саша, хватит! Мне же больно!

Шурик. Да хрен с ним, потом дома с мылом снимешь.

Фанни. Оно уродливое!

Шурик. Ну, потерпи немного. Не всю же жизнь с ним ходить.

 

Сцена 6.

Квартира Кати. Все очень прибрано. Посредине стоят два небольших чемодана. Звонок в дверь. Входит Шурик.

Катя. О, явился, не запылился!

Шурик (виновато). Да уж..

Катя. Сколько тебя на горизонте-то не было, полгода, год?

Шурик. Ннну… Около того. Чаю не нальешь что ли?

Катя. Внизу на первом этаже, помимо прочего, кафе. Там чаевничай, я тебе не харчевня. Чего надо?

Шурик. Да не злись ты, что ли.

Катя (агрессивно). Чего надо, я сказала?

Шурик. Кать, я за карточкой. Можно было в банке закрыть, но я хотел по-честному, чтобы поговорить и решить все. Не могу больше скидывать тебе на нее денег, извини. (Усмехнувшись) Да тебе и, говорят, уже не надо.

Катя. Кто говорит?

Шурик. Люди. Ты же поступила куда-то там, в аспирантуру, в докторантуру, умной, типа, решила стать? Не ровня мы тебе. Стипендию теперь будешь получать в иностранной валюте. Наигрался в тебя Мишка, слить решил подальше от жены и любовницы. Постарела ты, баба. Как в воду глядела.

Катя (смеется). Да ты на себя посмотри, кобель! Я ведь и про тебя все знаю, что доигрался ты с Фанькой-то своей. На каком она месяце?

Шурик (вздохнув). На пятом.

Катя (все еще смеясь). И не дурак ли ты, Шурка? Веселой жизни захотелось? И когда же свадебка?

Шурик (помрачнев еще сильнее). В июле.

Катя (окончательно развеселилась). А что, давай отметим что ли, мой отъезд и твое прибавление! Идем! (Пошла на кухню, а за ней и Шурик, Катя достала из холодильника водку, взяла в шкафу рюмки, разлила водку по рюмкам, порезала лимон из того же холодильника) Ну, будем!

Шурик (выпив водки). А поесть чо-нить есть? Колбаска там? А то я с работы, голодный, как черт.

Катя (открыла холодильник, достала сыр, колбасу, нарезала бутербродов). Ну вот, оставляешь моего квартиранта без еды. Как сам-то вообще?

Шурик. Нормально. Убежать бы куда на необитаемый остров, а так нормально. Лучше, чем Аня.

Катя. Хватит гнать на Аню, у нее-то точно все путем. Она продуманнее нас всех, уж нас-то с тобой точно. С тех пор, как уехала, не пишет мне вообще, как будто пропала куда-то. Я искала ее вконтакте, в фейсбуке и даже в одноклассниках зарегистрировалась, нашла там какую-то корову, думала, она. Но нет. Она тебе писала? Я решила, ну ладно, обнаглела она совсем от хорошей жизни, уеду, тоже со всеми общаться перестану.

Шурик. Кать, ты чо, дура совсем?.. Она ж вернулась через две недели. И живет у тетки теперь у своей. Ты ей звонить не пыталась? У этого Вовы жена и дети оказались, не помню уже, сколько, но фулхаус. А Анька ему сюрприз решила сделать, сама не любит, думает, другим понравится. Ну вот, а как вернулась, крышей поехала. Дома сидит и пасьянсы на компе раскладывает. Я заходил как-то к ней, когда Фанни кто-то с работы сболтнул, что видел ее. Так Аня мне рассказывала часа три сюжеты сериала турецкого, до 86 серии дошла. И плакала, так, типа, за героев переживала.

Катя молчит.

Шурик. Ты серьезно не в курсах была? Ну ты корова! Лучшая подруга, блин. Ну ты даешь! Фаньке потом скажу, вот она взоржет!

Долгая пауза, прерываемая смехом и периодическими тихими повторами «Ну ты дууура», «Ну бы, блять, корова», «Ну ты даешь!» и стуком рукой о коленку.

Катя. А Ярик в курсе?

Шурик. Нет. Я не стал ему рассказывать. Чувак с Москве на нормальной работе, реальные бабки подымает, нахер ему чужие косяки фиксить? Взрослые же все люди. В кои то веки ему подфартило, всю жизнь с голой жопой проходил, а тут такое. Чо, звонить ему будешь?

Катя. Да нет, у меня самолет вечером. Еще к Мише надо заехать, спасибо сказать.

Шурик. За что, за то, что он тебя трахал? Странная ты, Катя. (У Шурика звонит телефон). Да, солнышко, да, это я. Иду к тебе, куда же еще. Я в маршрутке, тут тихо. Не знаю, чего он музыку не включил, спросить? Я хочу тебя обидеть? Нет, мой сладкий куксик, я же тебя а-ба-жаю! Что тебе купить — клубники, сыру, конфет, или хлебцев? Хорошо-хорошо, целую тебя в милый носик! Пака-пака!  (Отключает телефон. Пауза. Кате) Кать, а, может, зря мы тогда разошлись, а?

Катя: Саш, я не знаю уже ничего…

 

Сцена 7.

Квартира матери Фанни – Валерии. В комнате она и ее «друг» Георгий. К ним в гости пришли Фанни и Шурик. Фанни принесла сладости, Шурик — выпивку. Все сидят за столом в гостиной.

Георгий. О, винцо, сладенькое, я люблю. Лерочка, смотри, какая вкусняшка!

Валерия. Фанни, принеси бокалы из кухни. И нож с тарелками захвати.

Нехотя Валерия пытается накрыть на стол, делает она все с ленцой и явным нежеланием.

Фанни и Шурик суетятся больше всех. Наконец, стол накрыт, все нарезано и разложено.

Валерия. Ну и что у нас за повод? С чего вдруг вспомнила, дочь, о родном доме?

Фанни. Вообще-то я жила у бабушки всю жизнь…

Валерия. Тогда выражусь проще, раз так – чего пришла? Каким ветром тебя принесло?

Шурик (пытаясь сгладить края) Мы к вам, Валерия (пытается вспомнить ее отчество, но никто не помогает и он старается это замять)…, с радостной новостью.

Валерия (дочери). Беременная што ль?

Фанни кивает.

Валерия. Ну, наконец-то! (делает вид, будто бы скинула какую-то тяжелую ношу, вздыхает с облегчением). А по тебе и не скажешь! Я-то тебя гораздо раньше родила, лет 19 мне было. Думала, бесплодная ты совсем! И на каком ты сроке?

Фанни. 20 недель уже.

Георгий (Шурику). Ну, отметим, папаша? (Разливает вино по бокалам. Обращаясь к Валерии). Ты, значит, теперь бабушка? (Смеется).

Валерия. Заткнись…дедушка. (Выпивает залпом вино. Обращаясь к Фанни и Шурику) А жить вы где будете? И на что?

Шурик. Ну, у меня есть работа.

Фанни. Шурик работает в автомастерской.

Валерия. (Одобрительно кивает головой) А ты?

Фанни. А я сижу дома, мама. Малыш же, вот, вязать учусь.

Валерия. (Хмыкает) И что, что малыш? Я почти до родов на каблуках бегала, в институте училась, экзамены сдавала и подрабатывала еще немного. Какие все нежные стали, как что, я же мама, мне положено сидеть дома! Подумаешь, цаца какая выискалась, неженка! Думай прежде всего о двух вещах —  жить на что будете и где!

Шурик. Ну, я же говорю, моей зарплаты нам должно хватить. Но, если вдруг решите помочь..

Валерия. (резко) Не решим.

Шурик (не успел отреагировать)…то мы не против.

Валерия. Так вы просить денег пришли? Поэтому все это приперли – вино, конфеты, закусон? Поляну накрыли нам?

Фанни. Нет. Мы пришли поговорить по-человечески, как семья, как родные. Это Шурик хотел. С родителями познакомиться, как принято у приличных людей.

Георгий (жуя со смехом). Приято познакомиться!

Георгий и Валерия смеются.

Валерия. Значит, бедноту решили плодить? Ай, маладца! Только я вам тут помогать не буду.

Фанни. А я и не рассчитывала особо.

Валерия. Так вот вообще не рассчитывай. И ребенка своего сюда не таскай. Моя это квартира. У этого (показывая пальцем на Сашу), чай, жить негде?

Шурик (кивает) Негде.

Валерия. Ну так по глазам видно. Так что, как раньше жила ты, Фанни, у бабушки, вот, у нее и живи. Я еще молодая, мне внуки не нужны. С тобой намучилась.

Фанни. Так ты и не мучилась. Бабушка говорила, ты меня ей в три месяца сдала. С тех пор она тебя и не видела.

Валерия. Бабушка твоя в маразме давно! Забыла уже, как с отцом твоим нас ссорила, как из-за ее вечного недовольства я от него ушла, как заставляла меня ругаться с ним из-за денег все время. (Истерически рыдает). Забыла обо всем твоя бабушка! На старости лет в хорошую решила поиграть. Только про меня пусть говорит, как было все на самом деле, а не сказки рассказывает тебе. (Глубоко вздыхает, проводит рукой по лбу. Через паузу, абсолютно спокойно). Ну вот и отлично, что мы обо всем договорились.

Фанни. Не совсем обо всем.

Валерия. Что еще?

Фанни. Мы хотим устроить свадьбу.

Георгий. А что, это мысль! На ней еще и заработать можно.

Шурик. Вот мы немного и планировали деньжат на ребенка заработать. Там траты потом пойдут – коляска, кроватка, памперсы всякие.

Валерия. Памперсы им подавай! Ты хоть знаешь, сколько они стоят? Сколько тебе пахать в твоем сервисе придется на то, чтобы ребенку было чем жопу-то подтирать? Я пеленки сама стирала, и руки не отсохли! От нас вам что конкретно надо?

Шурик. Первоначальное вложение – оплатить еду гостей. На все остальное нам хватило. А тут немного не рассчитали. Вернем из денег, которые подарят гости.

Валерия. Надо подумать. Идея хорошая.. (Ест). Сколько процентов сверху дадите? Предлагаю 20. Родной матери не пожалейте, все-таки. Я у вас одна такая – молодая, красивая (Смеется так, что видно ее золотые коронки). Когда я второй раз-то дочь замуж выдам еще, кому она потом с ребенком будет нужна? (Смеется еще громче. Уходит на кухню. Через некоторое время очень злым голосом). Гоооша, это что тут в холодильнике потекло?

Георгий выходит из-за стола и с ругательствами убегает на кухню.

Фанни (Шурику). Ну как, доволен знакомством с родителями?

 

Сцена 8.

Палата в больнице. В нее заходит Михаил Иванович. Садится перед шторой, закрывающей кровать.

Михаил Иванович. Надя, ты тут? (Пытается отдернуть штору).

Надежда, его жена (тихим голосом). Да, Миша, не нужно, не открывай, тут свет сильно яркий, мне глазам очень больно.

Михаил Иванович. Надя, Наденька, мне столько нужно тебе рассказать. Прости, я так виноват перед тобой.

Надежда. Миша, не в первый раз, я уже привыкла. Человека невозможно исправить. С тобой я уже смирилась. С того самого первого раза, много лет назад. Его было достаточно, чтобы понять, что ты за человек.

Михаил Иванович. И что же?

Надежда. Глупый. Хвастливый. Ненадежный. Человек, который всю жизнь будет перед другими пытаться доказать, что он лучше всех. Что он-то мужик, не то, что остальные. Что он еще может, хотя это неправда.

Михаил Иванович. Может что?

Надежда. Нравиться, привлекать внимание. Ты же петушок, Миша. Только «кококо» не говоришь разве. Я же за это как раз тебя полюбила. Только думала, что ты петушок домашний, а ты общественный. Одной жены тебе мало, тебе нужна аудитория. Заигрался ты, Миша.

Михаил Иванович. И как тут быть? Ты уйдешь от меня теперь, на этот раз?

Надежда. Я? Нет, я не уйду никогда. Ты же знаешь. Я с тобой навсегда, Миша. А вот ты хотел уйти в этот раз, да? Я угадала?

Михаил Иванович. Да, очень. Даже чемодан собрал,  наврал тебе, что на конференцию. Переехал к ней, пожил три дня и наврал ей, что тоже еду на конференцию. Снял номер в гостинице, потратил уйму денег. Сидел все дни в номере и смотрел телевизор. Какие-то бесконечные ток-шоу, драки, новости о войнах, тайфунах, наводнениях и катастрофах. Сидел, смотрел все это и думал, как же странно устроен мир. Ты умрешь, и никто даже внимания не обратит. Останется только страница в социальной сети, куда все будут бояться заходить. А что останется от меня?

Надежда. Дети. Память. Твои книги, в конце концов.

Михаил Иванович. Но с собой-то я их не возьму, Надя. На тот-то свет. И понял я, что стал каким-то старым. Потому что Катя легко ориентируется во всем этом, в этих электронных счетах, карточках и самых сложных устройствах, а я, как динозавр, должен уйти, чтобы уступить место кому-то другому, более молодому. И мне стало стыдно и страшно, Наденька. Стыдно, что я так люблю эту девочку, но она совершенно меня не понимает. И страшно смерти. Так не хочу умирать… И, чем старше становлюсь, тем меньше этого хочу. Помнишь, мы ездили в Крым, где прыгали со скал в море? Когда это было, в 79-м?

Надежда. В 81-м. Тогда через год родилась Ариша.

Михаил Иванович. Да, точно! Помнишь, как мы ничего не боялись, и прыгали в море с этих скал? Сейчас всего страшно. Я поймал себя на мысли, что который год боюсь скатиться со скользких ступенек в одном из университетских корпусов и разбить себе лицо. Поэтому я ношу дурацкие сандалии до самого последнего момента – вся остальная обувь безжалостно скользит, и однажды я почти упал, кто-то помог, поддержал меня за руку. В тот день я понял, как чувствуют себя старики в трамваях, когда им пытаются помочь. Но я не старик, Надя.

Надежда. Нет, Миша. Ты не старик. И ты так и будешь мне это доказывать с возрастом. Каждый раз девочки будут становиться все моложе, а ты все седее и раскованнее в манерах. И только я буду тихонько стареть, пока ты изображаешь из себя Дон-Кихота.

Михаил Иванович. Ты хотела сказать, Дон Жуана?

Надежда. Нет, Миша. Именно Дон Кихота. Рыцаря печального образа – седого, полубезумного, без зубов и с запавшими щеками. Каждый год, Миша, одно и то же. Пока смерть не разлучит нас.

В комнату зашла медсестра, с удивлением взглянула на Михаила Ивановича.

Медсестра. А что вы тут делаете? (Отдернула штору и выкатила пустую каталку из комнаты).

Михаил Иванович (в пустоту). Кажется, мне нужен врач.

 

Сцена 9.

Перед зрителем на сцене стоит стол буквой П. Во главе него – явно беременная невеста и сильно пьяный жених. Последний размахивает фужером, и подпевает песням, которые слышимы фоном из колонок. Невеста натужно улыбается окружающим. Гости едят, кто-то танцует.

Гостья 1 (обращаясь к соседке). Ой, а чего это мы с вами так и не познакомились? Я сотрудница невесты, а вы?

Гостья 2. Дальняя родственница жениха. Из самой Тюмени к нему ехала, поганцу! А он даже спасибо не сказал! Нажрался, как свинья, с самого утра, еле до ЗАГСа довезли. Наблевал там им у колонн. А сам в белом костюме, да с беременной женой под ручку! Поцеловал меня заблеванным ртом и руку для денег протянул. Когда дала ему меду алтайского и полотенец турецких, только скривился и не разговаривал больше… Я все хотела поговорить с родственниками невесты, а они тоже рыла свои кривят, мол, не чета вы нашей доченьке, если бы не беременность, то и не знали бы вас, голытьбу.

Гостья 1. Да не переживайте, им же еще дальше друг с другом жить как-то придется. Жизнь их сделает попроще. Да и родственников у Фанни особо-то и нет, только мать да бабка. Вон тот мужик около матери — это уже непонятно, какой по счету кавалер, а бабка настолько старая, что из ума совсем выжила. Так что не злиться на них, пожалеть лучше надо.

Тамада. А теперь, внимание, кульминация вечера — невеста будет бросать свой букет! Просьба ко всем незамужним девушкам собраться в одном месте в линию. Сейчас решится ваша судьба!

Гостья 2. Ой, смотрите, смотрите, кто это?

В общую группу незамужних девушек буквально врезалась одна странно одетая особа. На ней было длинное, белое кружевное платье. То ли стилизованное под старину, то ли искусственно состаренное, непонятно. Она что-то шептала, но из-за общего шума было видно только, как она шевелит губами, но ничего не слышно.

Анна. Я должна, я должна…

Тамада. Ну вот, все выстроились в ряд, к нам подошла невеста. На старт, внимание, марш, невеста кидает свой букет!

Как только невеста подбросила свой букет, странная девушка резко оттолкнула своих соседок и побежала изо всех сил вперед. Поймала в воздухе букет и приземлилась с ним на пол. Она обнимала букет, не выпускала его из рук, словно боялась потерять. Она так и лежала на полу, и, чтобы как-то переключить внимание, тамада встал прямо перед ней, закрывая от остальных за своей спиной, и объявил: А сейчас последний танец жениха и невесты, свет, музыка!

Свет потух, только один прожектор освещал танцующих жениха и невесту. Невеста двигалась с трудом, видно, что беременность давалась ей тяжело. Жених же был сильно пьян, и его болтало из стороны в сторону, как куклу.

Анна лежала в своем свадебном платье в полумраке и продолжала шептать: Я должна была, он мне, мне нужен больше всего… Я платье..втридорога..А он.. жена… трое детей, и даже собака…Ну так не бывает!.. Это подло, это же нечестно! Как на открытке, как на пляже на закате… слушать песок.. прятать ноги в ракушки.. А я? А как же я?.. Это мне, мне было нужно, моя мечта, а он…

Шурик продолжал качаться не в такт с Фанни под музыку, а гости есть салаты в полумраке.

 

Акт 3.

Сцена 1.

Катя и Анна гуляют в храмовом подворье. Катя одета повседневно, Анна — в платке и длинной юбке.

Катя. И как тебе весь этот дзен-буддизм? Умиротворяет?

Анна. Не богохульствуй (Крестится).

Катя. Ну все уже, все, монашкой заделалась!

Анна. Пока нет, пока только в хоре архиерейском пою. А там, как Бог даст. (Гуляют). Здесь и правда хорошо очень. Вон там (показывает направо) – пекарня, там готовят хлеб и всякие булочки, пироги, а там (показывает чуть левее) – животных разводят. Обходятся только своим хозяйством, без дополнительных покупок и трат.

Катя. Экологично, трендово. Только все равно не понимаю я этого: ограничили человека совокупностью норм, а он их в божество возвел. Как-то чересчур все патриархально, да еще и платок твой дурацкий.

Анна. Тебя никто понимать не заставляет. Это эмоциональный опыт, его в душе пережить надо.

Катя. У нас в евросоюзе это уже не актуально давно. (Дразниться) А вы все с ума тут посходили, никак не найдете нигде гусскую душу (Смеется).

Анна. Набралась ты там…непонятно, чего.

Катя. Да нет, вполне понятно. Немножко опыта, немножко мудрости, немножко приключений на свою пятую. А останься тут, сейчас бы с тобой в этой юбке и платочке цветастом модном ходила, и попам ручку целовала. Дебильная страна!.. Нет уж, я не жалею ни капли. Тем более, ты видела Мишу, на что он стал похож?

Анна. С возрастом все меняются, мы с тобой тоже не молодеем. А он после инфаркта вообще сдал. Рука, говорят, отнялась. И потом, он жену потерял. Совсем старичок стал, жалко его.

Катя. А чего жалеть-то? Он свое пожил, с бабами наигрался, рыбу руками ловил, весь мир объездил, двоих детей вырастил. И это признанных. Никто стареть не хочет, но пора уже и совесть иметь.

Анна. Вот чего-чего, а совести у него никогда не было (Смеется). Но Бог ему судья.

Катя. Не знаю, чего ты конкретно на него взъелась, мне он помог. Считай, жизнь устроил. Сейчас у меня гражданство, дом, работа, не нужно сюда возвращаться. Разве что вот, родителей повидать раз в год, сувениров копеечных привезти, они всему с вашим уровнем жизни рады – и тарелочкам на стену, и магнитикам на холодильник.

Анна. Но у самой-то ни семьи, ни детей… А ведь могли быть, сама понимаешь.

Катя. Дорогая, что-то нужно выбирать всегда. Я свой выбор сделала. Ты вот решила вдруг после Славиной смерти, что только Бог тебя любит. Я тебя не виню. Ни в смерти его, ни в бесчувствии, но ведь ты сделала выбор тоже. Мы постоянно выбираем. Что светило мне в этом городе без связей? Куда бы я пошла – училкой в школу, максимум – преподом на полставки в универ? И еще надо было бы выйти замуж и быстро родить погодков, чтобы порадовать маму и папу, такой ты мне выбор оставила? А я не хочу такой. И я сделала свой сама. Да, у меня нет мужа и даже постоянного мужчины, да, мне вроде бы как пора заводить детей, но и их у меня нет. Даже больше тебе скажу – у меня на них нет времени. Зато у меня есть работа, которая мне нравится, у меня есть квартира, которую я оплачиваю из кредита на недвижимость. Я живу в одной из столиц мира и могу попасть в любую точку на карте буквально за несколько часов. Я могу покупать все, на что хватит денег. И ты думаешь, меня расстраивает мой выбор, то, каким образом я все это получила? А, может, ты мне просто завидуешь? (Смеется).

Анна. Да, прям сплю и вижу себя на твоем месте. (Откашливается). Насчет Славы ты права, это моя вина. Если бы уехала я вместе с ним, ничего бы не произошло. А он ел себя, и в итоге доел. Шурик рассказывал, что уже после развода к нему переехал  на недельку, хотел в Москве устроиться, работу себе подыскать, но уехал почти сразу, через три дня. Слава уже тогда зажигал так активно, что выдержать этот режим рядом с ним никто не мог.

Катя. Да, он тогда сидел на чем-то. Я была на его вечеринках, когда добиралась проездом сюда – весело, но как-то даже для меня слишком. Помню, когда кто-то сказал, что он умер, даже не поверила, думала, шутят. Но не удивилась ни капли. Все так и должно было закончиться.

Анна. Опять меня виноватой сделать хочешь? Ну не любила я его, что теперь? Заставлять себя надо было? Ради чего – работы престижной, квартиры модной в Москве и детишек? Если нет любви, это надо вообще? Я с ним много раз разговаривала, просила, он уже не понимал ничего. Ему уже было весело чересчур. А потом, с катушек когда совсем слетел, это тоже моя вина? Он потерял контроль, и из-за этого и погиб. Его же отравили, не сам собой, в конце концов. Тебе Шурик сказал об этом? Не напился бы и не накололся, не встретил этих людей. А они ему еще чего-то вкололи, и бросили потом на лавочке в передозе. (Через паузу). Шурик говорил о том, что я занималась похоронами, и в итоге пришлось его кремировать, т.к. родственники не хотели платить за перевозку тела? Денег сэкономить решили. Дорого хоронить в Москве. Дорого перевозить труп. Я его сама кремировала, понимаешь? Сожгла его я, ты это понимаешь? Иду вот сейчас по дворику церкви, хотя лишила человека Царствия Небесного.

Катя (Тихо). Ты его смысла жизни лишила, Ань. Не выебывалась бы, была бы, как все, человек бы живой остался.

Анна (Криво усмехаясь). Это ты меня жизни поучить пришла?

Катя. Нет, конечно. Просто посмотреть интересно стало, как ты тут. Далеко все это от меня, не понимаю и не приму никогда, наверное. Слишком много книжек по антропологии прочитано. Бежим мы с тобой по кругу, задумали что-то в голове, годы идут, а мы с тобой, как белки, только в соседних, разных вольерах. Годы идут, мы в колесе бежим, к целям ни капли не приблизились, так до смерти и будем бегать, цепляясь за возможности и не отказываясь ни от одной.

Анна. Я так не умею. Я, наоборот, отказываюсь от многого ради целей. Но тоже, как видишь, толку никакого. Ждала всю жизнь великую любовь, а ничего так и не вышло. Думала, может, рожу и буду тихо воспитывать ребенка. Но, батюшка говорит, грех это и лучше взять из детдома. А я не могу пересилить себя. Ходила туда, носила им подгузники и игрушки. Сколько там больных детей… А я хочу похожего на себя, здоровенького. (Пауза). Раньше я не была такой. Думала, с возрастом люди меняются, становятся умнее, лучше. Какое там! Та же самая я, только уже не такая радостная, не такая счастливая, как будто потеряла частички себя по пути к этим светлым и прекрасным целям, как мне казалось. Я-то думала, приближаюсь к идеалу. Оказалось, с точностью до наоборот — с возрастом мы отдаляемся от них все больше. Только любовь может приблизить. Думала, нашла, что всему ответ, ключ – любовь, а кого любить? Заставлять себя? А как жить, если любить некого?

Катя. В какой-то попсовой песенке времен твоей и моей молодости пелось, что Бог – это любовь, если я ничего не путаю.

Анна. Смейся-смейся, а это и есть так. Ну если нет у меня ни мужа, ни детей, кого мне любить? Кошку завести, как твоя мать? А потом еще одну и еще десяток?

Катя. Топить котят замучаешься. Тоже очень высокодуховное занятие. У меня мама сезонно практикует.

У Кати звонит телефон, она берет трубку.

Катя. Привет-привет!.. Гуляем тут, думаем, не завести ли Ане кошку, чтобы было с кем обниматься темными вечерами… Куда поехали? Ты не на работе? А Ася где? У бабушки? О, а они симпатичные? С работы? Ну, понятно. Я спрошу, потом перезвоню тебе.

Анна. Шурик?

Катя. Ага, в аквапарк нас зовет, пацанов с работы за компанию взял, говорит, симпатичных. Спрашивать тебя, едешь ты, или нет? (Усмехается).

Анна. Хаха. Пост сегодня. Так что, не вариант. (Машет рукой бородатому мужику у церкви). Костя, привет! (Кате). Вот, видишь, это Костя, что бы в его жизни не случилось, он всегда тут, на службе. И Бог его за это любит. И человек счастлив. Жизнь заполнена смыслом, который ни ты, ни я найти не можем. А он, видишь, как улыбается.

Катя. Он просто смирился с тем, что ему дается и не требует большего. У кого он будет требовать, у Бога?

Анна. А ты разве нет? Разве ты не берешь то, что идет тебе в руки? Разница между вами только в том, что он не на все соглашается, а ты на все. Зачем ты проверяешь себя на прочность? Я ведь помню тот период, когда ты отчаянно захотела ребенка, — ты ведь раньше их хотела, я помню!, — и перестала предохраняться со всеми, с кем спала. Им только об этом не сказала. И что? Любая другая забеременела бы, но тебе Бог ребенка не дал.

Катя. Зато и от венерических заболеваний уберег (Смеется). Нужно знать пределы собственных возможностей. Помогает разобраться в себе. (Пауза). А ты, значит, думаешь, что заслужила все это – Вову, хроническую депрессию, потерянные годы? Что все на пользу тебе пошло? И какая от этого польза? Что твой Бог тебе говорит?

Анна. Я не знаю. Я знаю, что все, что дается, дается нам не зря. Неизвестно же, что с нами будет завтра, и где мы окажемся в итоге. Нужно покориться его воле и жить тем, что он дает. Будет день, будет и пища. На службу со мной пойдешь? Вон, Костя рукой машет, пора бы.

Катя. Нет, извини, у меня тут дело есть. Может, потом зайду еще к тебе, приобщиться святых тайн.

Анна. Хорошо, я буду у послушниц вон в том доме (показывает в сторону). Ты, главное, возвращайся, поспорим еще, может, перетяну тебя на свою сторону. (Уходит к храму).

Катя достает телефон, набирает номер.

Катя (говорит в трубку) Ну как, соскучился по мне? Чего там будет, рассказывай! (Пауза). А симпатичный кто? (Пауза). Ну ты-то само собой! Брать что – пиво, водку, колу, виски, ром? (Пауза). Не знаю, тут вроде был какой-то магаз неподалеку, гляну, что там будет, наберу тебе еще. (Пауза). Да я такси возьму. Ага, целую. (Вешает трубку. Поворачивается в сторону храма, быстро крестится и уходит, наклонив голову, в противоположную сторону).